Фанфег по любимой игрушке

[BlutenWolFF]

05.07.2010 в 21:15

Пишет  Mefistofelis:

Vampire: The Masquerade — Bloodlines
Название: Конец игры
Автор: Mefistofelis
Бета: Но4ка-тян
Фэндом: Vampire: The Masquerade Bloodlines (ru.wikipedia.org/wiki/Vampire_the_masquerade_bl...)
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Алистер Граут/Себастьян Лакруа, Максимилиан Штраус/Алистер Граут
Жанр: POV Граута, drama
Статус: завершен
Саммари: В игре нас ставят перед фактом: был такой Алистер Граут, а теперь тю-тю. Нечестно по отношению к главе клана Малкавиан, правда?)
Дисклеймер: все права на вселенную и персонажей принадлежат их создателям.
Комментарии: Надеюсь, что сдержался в рамках и не скатился в ООС.



Голливудские Холмы, особняк Алистера Граута

Я никогда не думал, что все закончится именно так. Сценарии, тщательно прорисованные и взвешенные, начиная с того, что какой-то охотник из людей, если такой храбрец вообще найдется, сможет найти меня в моем убежище при свете дня и выволочь мое тело на солнце, и заканчивая воплощением в жизнь старых сказок о пришествии Патриархов – что угодно, но не так.
Поверить не могу в то, что именно этот… холеный выродок, воображающий себя древнеримским императором, именно он сумеет так ловко меня обставить.
Я сижу здесь, в своем собственном особняке, который когда-то построил как неприступную крепость, дабы защитить себя и мою возлюбленную жену. В особняке, который я сделал больницей и тюрьмой для десятков своих собственных гулей. Теперь это моя тюрьма.
Я слышу там, внизу, шаги этого мерзкого демона с Востока. Хлюпающие звуки. Истекающие слизью конечности. Отростки безобразного бесформенного тела. Ты не скроешь, ты не сможешь скрыть от меня свой истинный облик, китайская кукла. Мне не нужно видеть тебя, я могу с закрытыми глазами… голоса в моей голове и так знают правду.
Мои драгоценные гули, которых я выводил специально, чтобы иметь возможность исследовать на них действие нашей проклятой крови – я слышу, как китайская кукла разрывает их на части. Где-то там, внизу, на первом этаже моего дома. Китайская кукла скоро будет здесь…
Я жалею лишь о том, что не успел довести начатое до конца. Если бы только у меня была возможность взять в качестве материала для исследований кого-то из Сородичей моего клана, даже моих детей, я успел бы. Иногда я завидую этим демонам-извергам Тсимици – они могут позволить себе такую роскошь. Теперь же все рушится, как карточный домик.
Проклятье, Себастьян, почему именно ты…


За несколько месяцев до этого

Я был в смятении, когда весть о новом Князе Лос-Анжелеса достигла моего уединенного убежища. Город Ангелов никогда по-настоящему не принадлежал созданиям ночи – пешки и короли разных фракций грызлись между собой за право обладать этой территорией столько, сколько этот город вообще существовал. Проклятая кровь множества поколений пропитывала землю, и ее поток, по сути, никогда не прекращался.
Я был на верхнем этаже, пытался поговорить с моей возлюбленной, но она, как всегда устремив взгляд куда-то вверх, молчала и словно не слышала моей мольбы, что я неустанно ночь за ночью обращал к ней. Возможно, мне следует сменить формалин в сосуде, где я держу ее мозг. Надеюсь, это поможет нам легче понять друг друга.
Мерный звук старого патефона, наигрывающего ту самую мелодию…
- Ты помнишь, любимая? - с улыбкой спросил я, касаясь пальцами толстого прохладного стекла, пытаясь хоть на секунду уловить взгляд ее мертвых глаз. – Эта музыка играла в тот вечер в парижском кафе, где мы встретились… Неужели ты забыла?
Наш разговор прервал стук в дверь.
- Иду-иду, - отозвался я, со вздохом отпирая тяжелые створки.
Передо мной стоял молодой – едва ли больше пятидесяти лет после второго рождения – вампир из клана этих актеров… Как же они себя называют? Неважно.
- Здравствуй, носитель мертвых масок, - как можно доброжелательнее улыбнулся я. – Чем обязан?
Он смотрел на меня словно человек, увидевший привидение. Или ожившего мертвеца – вампира, например.
При этой мысли я громко расхохотался, чем, похоже, немного озадачил своего гостя.
- Прошу извинить меня, носитель масок, - с трудом справившись с приступом смеха, сказал я и, похлопав гостя по плечу, прошел мимо, даже не сомневаясь, что он последует за мной.
В последнее мгновение перед тем, как створки дверей из массивно красного дерева в комнату моей возлюбленной закрылись, я услышал ее тихий смех. Резко остановившись, я оглянулся, безмолвно обращаясь к ней. Неужели что-то не так, дорогая?
Гость не успел вовремя остановиться и с размаху уткнулся мне в спину.
- П…прошу прощения, господин Граут, - вампир старался сохранять спокойствие, но я-то прекрасно видел, как он взволнован. Или испуган? Но с чего бы вдруг – я как следует запер в подвале всех своих гулей.
- Пойдемте, я угощу вас чем-нибудь. Но если Вы из пожирающих плоть демонов, то, увы, на данный момент останетесь с бурчащим от голода желудком.
- Я не… нет-нет, не утруждайтесь, ничего не нужно, я тут… всего лишь передать вам весть. – Мой мальчик, ну неужели ты, правда, решил, что я настолько выжил из ума, что не смогу отличить Нагараджа от Тореадора? Меня снова разбирает хохот, но, помня о госте, я позволяю себе лишь смешок.
Голоса в голове молчат – пока что. Опасности нет.
- Вы принесли весть…
- Да. Новый Князь города, господин Лакруа, просит Вас о визите.
Я так и знал, что что-то произошло в ангельском городе – недаром звезды в последние ночи горят так ярко. Впрочем, такого поворота событий следовало ожидать после появления в городе Максимилиана с его выводком кукол-колдунов. Магические звезды на шпиле его Капеллы тоже сияют ярко.
- И когда же новоявленный король хочет видеть меня?
- Завтра после заката в Башне Вентру. Приглашены Вы и остальные главы кланов. - Носитель масок уже почти справился со своим странным состоянием и вновь приобрел положенную его клану легкую надменность. Они как дети – даже после смерти умудряются играть не в самих себя.
- Я приду. При одном условии, - со смехом говорю я.
- Что за условие, господин Граут?
- Пусть за мной пришлют большого желтого жука, что стоит возле башни вашего – точнее, нашего - нового короля.
Ну что ты на меня так вытаращился? Смертный, увидавший приведение?
Кажется, я снова не смог сдержаться и хохочу в голос.
- Передай ему мои слова, носитель масок, - церемониально склонив голову, как это делали джентльмены во времена моей молодости, говорю я. – Если он действительно хочет быть главой ангельского города, то поймет.
- Можете не сомневаться.
А я и не сомневаюсь, нет-нет. Я слышу голоса, и они подсказывают, что большой желтый жук будет ожидать меня завтра ночью. Голоса еще никогда не ошибались.


На следующую ночь, Башня Вентру, центр Лос-Анжелеса

Я так заболтался с кем-то в черной одежде, что сидел внутри желтого жука, что не заметил, как оказался возле Башни.
- Думаю, что у нас еще будет шанс поговорить, повелитель жука, - улыбнулся я, глядя вверх, туда, где в низких тучах терялся шпиль Башни.
- Как минимум еще один – я отвожу Вас обратно на Голливудские Холмы, - отозвался он тихим голосом со странным акцентом.
Что за акцент, хотел бы я знать. Впрочем, неважно. Меня уже ждут, и кто-то, чей голос раздирает мою черепную коробку, подсказывает, что потомок средневековых алхимиков Максимилиан тоже будет на встрече. Что ж, я буду рад поболтать с создателем горгулий. Горгульи? Странно, почему я подумал о них… Неважно. Это – неважно. Сейчас надо спешить наверх.

Холодный камень облицовки, хромированные детали интерьера холла – все призвано заморозить любые мысли о неподчинении. Я бы добавил сюда каких-нибудь теплых оттенков – возможно, желтый или красный где-нибудь в том уголке… О чем я? Я должен спешить, но где же белый кролик, что приведет меня к норе?
Белый кролик не замедляет появиться – вчерашний носитель масок. Я улыбаюсь ему, любые знакомства необходимо ценить.
- Господин Граут, Князь ожидает Вас в своем кабинете наверху. - Тореадор жестом приглашает последовать за ним к лифтам.
О, я так люблю эти механические штуковины – мгновение, и ты на самом верху. Или в самом низу. В Ад или в Рай. Хотя я бы предпочел остановиться где-нибудь посередине.
Белый кролик остался внизу, а я еду наверх, хлопая в ладоши каждый раз, как только загорается лампочка очередного этажа. Пент-хаус – последний громкий хлопок. Приехали.
Захожу в эту вычурную огромную комнату, так непохожую на холл. От камина, где под неслышный вальс пляшут языки пламени, веет теплом. Белые стены, темный паркет, золоченная лепнина - ее тут почти что в меру - полотна времен Французской революции на стенах. Кроме меня в комнате только чародей – он стоит возле огромного, во всю стену окна спиной ко мне.
- Алхимик в красном, ты так пристально смотришь в окно, словно там что-то интересное, - смеясь, я подхожу к Максимилиану.
- Все тот же унылый урбанистический пейзаж, Алистер. Я рад, что ты пришел, - спокойным, как всегда прохладным голосом отзывается Регент. Мне нравится его голос – может быть, скоро он начнет звучать в моей голове, когда я захочу.
- Я пришел, зная, что увижу здесь тебя. Но почему я не вижу нового короля? Мы пришли слишком рано?
- Или он заставляет нас ждать его, - пожимает плечами Штраус, с усмешкой поворачиваясь к окну спиной.
- Мы свита, мы всего лишь свита, - с грустью говорю я. – А мне казалось, мы с тобой тут почетные гости.
- Мы не будем его свитой, Алистер. - Максимилиан улыбается мне, и я вспоминаю те годы, когда мы с ним вдвоем могли часами гулять в старом парке. В те времена он еще часто улыбался мне вот именно так, как секунду назад, а наши разговоры могли длиться всю ночь, и иногда… Иногда мне кажется, что я жалею о прошлом. У нас обоих сейчас другие, совсем другие заботы.
- Что-то меняется, ты не чувствуешь этого? – неожиданно спрашивает Штраус, глядя на меня.
- Новый мертвый король в городе ангелов, - пожимаю я плечами.
- Я не о нем, - Тремер слегка морщится, еле заметно, впрочем. – Ты ничего не чувствуешь… в ночи?
А я-то думал, что окончательно сбрендил, и голоса начали подводить меня. Значит, не ошибся. Впрочем, я никогда не ошибаюсь в предвидении.
- Ящик, ключ и хоровод нежити вокруг, - смеюсь, касаясь пальцами рукава плаща Максимилиана.
- Если бы ты еще мог выражаться нормальным языком, Алистер, - алхимик трет виски, зажмуриваясь. – Сколько времени знаком с тобой, страшно даже представить, а все равно не всегда понимаю.
- Я говорю то, что слышу, чародей-кукловод, - с ноткой довольства в голосе парирую я.
Тремер уже собирается что-то сказать, как дверь в комнату отворяется, и входят двое. Штраус, мгновенно придав своему лицу обычное в последние годы выражение снисходительной заинтересованности, оборачивается к вошедшим.
Женщину я знаю – она, как и я, тоже слышит голоса. Ее зовут… Тереза. Или Жанетт. Кому как больше нравится. Сейчас – Тереза. Хозяйка ночного клуба в Санта-Монике, в строгом деловом костюме, который прекрасно сидит на ее точеной фигурке, она держит под руку… О, неужели это наш новый король?
Высокий, статный, одет изыскано и дорого, светлые волосы и стальной взгляд серо-голубых глаз. Что-то в нем есть, что-то такое, что определенно меня заинтересует, я знаю.
«Себастьян», - слышу голос в голове. Мне нравится это имя.
- Прошу простить меня, господа, что заставил вас ждать, но я счел своим долгом встретить даму и проводить ее сюда.
Тереза просто светится от счастья – меня сейчас снова разберет хохот. Я слышу, я знаю – она хочет стать королевой, но кто ей позволит? Даже Санта-Монику себе подчинить не в состоянии, а уж про весь город и говорить незачем. И все же, все же… Надо что-то ответить, а то Максимилиан уже сказал в этой своей забавной надменной манере что-то про мелочи, и пустяки, и понимание.
- Я рад, что вы все же прислали за мной большого желтого жука, - стараюсь держаться так же надменно, как и Штраус, но все равно чувствую, как губы растягиваются в улыбке.
- Это такси доставит Вас назад домой, господин Граут, - Себастьян говорит негромко, но в то же время его голос звучит будто бы отовсюду, и звуки словно исходят от самого тебя. Доминация – основная способность его клана, в прямом смысле слова в крови.
- Повелитель жука уже сказал мне об этом, - отвечаю я, чувствуя, как усмехается моим словам Регент. Что не так? Я стараюсь разрядить обстановку. А то еще немного и тут будет большой «бум!».
- Прошу вас, господа, присядем. С вашего позволения, я хотел бы начать. - Себастьян сводит кончики пальцев так, чтобы получилась фигура «домик». Типичный жест лидера, если верить моей любимой психологии. Интересно, он его намеренно использует или же это действительно проявление неких качеств?
- Я назначен Князем Лос-Анжелеса и счел своим долгом перво-наперво встретится с вами, поскольку…
А дальше я предпочел не слушать слова, прекрасно зная, что иначе поддамся его Доминации, уж лучше просто буду смотреть на танец огня в камине, а завораживающий, проникающий в голову голос Себастьяна будет фоном для этой картины.
Приходил кто-то еще, народу становилось больше, я краем глаза увидел этих детей, играющих в войну – Анархи, как они себя называют. И танцовщицу из клуба. И кого-то еще, их было много. Похоже, наш новый Князь решил подружиться со всеми.
Ты все делаешь совершенно правильно, хотелось сказать мне, но я молчал и слушал. И чувствовал – недовольство алхимика, ненависть этого мальчика из клана воинов, Родригеза, смятение Велвет и тихий триумф Терезы. Я хотел спросить их прямо сейчас, почему же они так относятся к новому Князю, но я знал их всех слишком поверхностно – всех, кроме Максимилиана. Но его я еще успею расспросить. Потом. Может быть, завтра или послезавтра ночью попрошу прийти ко мне и мы, как когда-то давно, будем говорить все ночь до рассвета…
Задумавшись над этим, я и не заметил, как в комнате остались только я и новый король.
- Господин Граут, - позвал меня Себастьян, и я встрепенулся, словно пробуждаясь. Пламя. Танцующее пламя в камине – я думал об этом, именно об этом.
- Как вы относитесь к танцам стихии, господин Лакруа? – отозвался я, краем глаза наблюдая, как грациозно Вентру садится в стоящее рядом кресло. О, они умеют это делать не хуже, а может быть даже лучше Тореадоров.
- Прошу Вас, зовите меня Себастьян, - уголки его тонких губ чуть приподнимаются. Это единственная улыбка, которую позволяют себе вампиры его клана, как правило. Он впервые за весь вечер улыбается. Мне. Я беру этот факт на заметку.
- Если только Вы тоже будите звать меня по имени, - говорю в ответ. – Так что вы думаете о танцах стихии?

Уже начало светать, когда я вышел из Башни и сел в большого желтого жука. Я был в совершенно необъяснимом для меня состоянии – какая-то легкость и в то же время странная подавленность. Я снова разговорился с повелителем жука, но слышал свой собственный голос как будто со стороны, сознание же было словно где-то в другом месте. Знаю – я был по-прежнему в Башне, рядом с новым Князем. Первым делом нужно будет пригласить его к себе и поскорее. Мне не терпится снова поговорить с ним… О, он непременно оценит убранство особняка, и я смогу рассказать ему о своих маленьких экспериментах над гулями. Уверен, он поймет. Ведь это все ради науки, и я совсем не нарушаю правила Маскарада.
Этот его завораживающий голос – и дело даже не в способности Доминации клана – мне кажется, дело не только в нем. Он так молод для Князя… Но какие амбиции! Да, разговор с Максимилианом подождет.


Три недели спустя, Капелла Тремеров

- Могу ли я поинтересоваться, Алистер, почему ты упорно отказывался встретиться со мной все эти дни?
Холодный, чуть более холодный, чем всегда, голос Максимилиана. Он никогда не говорит со мной таким тоном. Голоса подсказывают мне, что это все как-то касается нового Князя… Себастьяна. Но откуда алхимик может знать, что?.. Он не может знать.
- Мои эксперименты, алхимик, о которых тебе известно, и которые ты так не любишь – они занимают много времени, и я…
- Дело вовсе не в твоих… экспериментах, - Регент интонацией выделяет последнее слово. Почему-то тебе никогда не нравилось то, что я делаю. Но ведь ты Тремер – кому, как ни вам известно, на что можно пойти во имя достижения собственной цели.
- Но я здесь, и мои уши готовы слушать твои речи, Создатель Горгульи, - отзываюсь я.
Максимилиан вскидывает на меня взгляд, и я чувствую, как воздух словно электризуется, густеет, и запах крови становится слишком явственным, слишком сильным. Тауматургия.
- Это твои голоса тебе говорят? – он складывает руки на груди, а вокруг разливается его недовольство, и моя голова раскалывается от гула голосов, шепчущих, кричащих, стенающих об опасности.
Всегда любил играть с тобой в эти игры – на грани, по лезвию, осторожно и просчитано.
- Я никому ничего не скажу про твои… эксперименты, - с удовольствием выделяю это слово, так же, как и сам Регент минутой назад. – Ты же знаешь, как я отношусь к тебе.
Эта мрачная Капелла и кучка марионеток-чародеев в ней во главе с кукловодом. Тяжелые бордовые бархатные портьеры на окнах, черные узоры на серых стенах, и воздух, напоенный магией клана Тремер. Куда бы я ни пошел – я попаду туда, куда захочет Максимилиан. Высокий, с кожей, многие столетия не знавшей солнца, в темно-красном длинном плаще. Давай поиграем в догонялки, алхимик?
- Поиграем? – шепчу я.
- Ты о чем? – Максимилиан смотрит на меня, а концентрация его магии начинает спадать.
- В догонялки, - я не выдерживаю и смеюсь, касаясь губ тыльной стороной ладони. – Ты водишь. Я ухожу. Если смогу уйти – то победа моя.
Я не успеваю заметить его движения, но в следующее мгновение Максимилиан нависает надо мной, его пальцы в кожаных перчатках сжимают подлокотники моего кресла и, глядя в его глаза, я снова слышу голоса. Но теперь они не кричат мне «Опасность». Они говорят – «Игра».
- Я все равно не выпущу тебя отсюда, пока ты мне не расскажешь, - теперь его голос не такой холодный, как в самом начале. Это хорошо.
- Я могу называть тебя теперь Создателем Горгульи, алхимик?
- Только когда мы наедине, - усмехается чародей, и вот он уже снова на некотором расстоянии от меня, садится в кресло напротив, и голосов уже совсем не слышно. Все идет замечательно. Но, похоже, что мне придется рассказать алхимику о Себастьяне. Конечно же, я не скажу ему о том, что мы не только разговариваем с этим Вентру целыми ночами. Хотя из Себастьяна прекрасный слушатель и прекрасный собеседник, но… Есть кое-что не менее интересное, и я где-то в глубине души считаю это очередным экспериментом. Но давай мы не будем говорить больше о наших с тобой экспериментах, алхимик.
- Ты хочешь послушать про нового короля? – улыбаюсь я, намеренно не называя Себастьяна по имени. Я редко кого называю по имени вслух, и Штраус это знает. Его – называл когда-то. Да и сейчас бывает, что проскакивает. Но только если мы наедине. Как мне нравится это слово – «наедине». В нем какая-то магия, отличная от Тауматургии или любых дисциплин. О чем это я?
- Да, Алистер. Про нового короля.
Сколько пожелаешь, Максимилиан. С тобой готов болтать хоть до рассвета.


Несколько недель спустя, Старый Театр

Теперь голоса звучат часто и наперебой о чем-то предупреждают. Я не могу никак разобрать в этом гуле хоть какой-то смысл, я теряюсь в догадках, но все же общее настроение улавливаю. Что-то меняется – что-то необъяснимое появилось в ночи. И в последние дни я слышу разговоры о Патриархах, о каком-то саркофаге, в кулуарах Камаррилы, вот уж что необычно, говорят о Геенне, причем говорят всерьез.
- Чушь какая-то. Ну, о каком возвращении Каина может идти речь? – сухо произносит сидящий рядом со мной Максимилиан. – И все же что-то не так с этим саркофагом.
- Ящик Пандоры, - отзываюсь я, глядя на пустую сцену театра. Голоса шепчут, что в этой табакерке вполне может сидеть черт.
- Что-нибудь новое в твоих видениях?
- Ничего, о чем ты бы не знал, алхимик. Король ведет себя странно, дети войны водят хоровод вокруг пирата Джека, а у меня по соседству завелся любитель кожаной мебели, - неожиданно даже для самого себя произношу я.
- Ты про Тсимици? Пусть Князь с ним разбирается. Я окажу любую поддержку в этом деле, ведь это касается Маскарада.
Алхимики не любят извергов, я помню это еще со старых времен.
- Маски-маски-маски. Новый король меняет их слишком часто. - У меня затекла спина в этом дико неудобном кресле. Не люблю старый театр, здесь слишком много призраков прошлого.
Максимилиан улыбается как-то странно, и я чувствую, как его затянутая в кожаную перчатку рука касается моей.
- Чего хочет король, Алистер?
Разве я и так тебе не рассказал? Ты в последнее время не выпускаешь меня из своей Капеллы, алхимик. Может быть, именно поэтому Себастьян недоволен? Ему не нравится мое отсутствие.
- Королю нужен старый ящик, очень сильно. Но если он поторопится, будет большой «бум!».
Вот так. Похоже, что я выбрал, на чью сторону встать. Я знаю, все дело как раз в моем временном отсутствии в обществе Лакруа. Все-таки… он использовал Доминацию чуть больше, чем мне хотелось бы. Я еще не решил до конца, однако, меня что-то удерживает. И это что-то – совсем не Доминация. Может быть, мне стоит поговорить с ним, я ведь так и не понимаю до сих пор, зачем нужен королю… именно вот так, как сейчас. Я перестал разговаривать с моей возлюбленной женой, просто нет времени ни на что, даже на своих гулей.
- Значит, вот как…
Такое плохо скрываемое удовольствие в голосе Тремера – явственный показатель. Ты тоже метишь в короли, Максимилиан? Я расскажу вам обоим все, что вы хотите услышать, только дайте мне вернуться в свой особняк, у меня куча дел.
- Много дыма, - отвечаю я. – Много линий, но ты можешь не волноваться – в конце концов, они сойдутся в одну. А потом…
Я не успеваю закончить – в помещение театра входит Себастьян, и все разговоры стихают. Мои пальцы непроизвольно и слишком сильно сжимают подлокотники кресла при виде Вентру. Я не видел его всего лишь несколько дней, но сейчас в его присутствии чувствую, как долго это на самом деле. Мне хочется думать, что это все последствия магии Доминации и ничего более. Себастьян проходит мимо нас, и на долю секунды я чувствую на себе его взгляд. Теперь я знаю, что он всенепременно появится у меня в ближайшее время. А еще – он знает, что я рассказал все Максимилиану. Откуда?.. Эти Вентру, им не нужны никакие дисциплины, чтобы знать то, что необходимо.
Кажется, я утратил контроль над ситуацией. Пора выходить из этой игры, пока еще есть возможность.


Следующая ночь, голливудское кладбище

Странное место для свидания, зато тут очень тихо, если не считать периодически шевелящейся земли на некоторых могилах. Несколько дней назад алхимик что-то упоминал про гуляющих зомби на кладбище, но я пока что ни одного не видел. Увижу – надо будет забрать к себе в особняк и внимательно изучить.
Я не слышу шагов вампира, скорее ощущаю, что он уже пришел.
- И почему именно здесь, Алистер?
- Тихо. И ни одной живой души, кроме кладбищенского сторожа, который сейчас в объятиях Морфея. Нас никто не услышит, кроме зомби. Но они никому ничего не скажут.
Он молчит, и я, пожав плечами, направляюсь вглубь кладбища, туда, где в стелющемся по земле тумане виднеются темные силуэты кипарисов. Я чувствую его раздражение и понимаю, что предчувствие не обмануло меня – он действительно знает. Он знает о том, что знаю я, что…
- Я не думал, что ты будешь говорить об этом с кем-то, Алистер, - тихо, с неизменными вежливыми нотками произносит Вентру. Вежливость, не смотря на то, что он готов меня придушить сейчас. Я знаю это, потому что голоса в моей голове об этом знают.
- Это опасные игры, Себастьян, - отвечаю с легкой грустью, останавливаясь возле чьего-то огромного надгробья в виде египетского обелиска.
- Способности твоего клана - я подозревал, что будут некоторые проблемы с этим, но все же…
Его кожа в лунном свете словно источает внутренне сияние. Она прохладная сейчас – я знаю, я прикасался… Становится чуть более теплой, если он выпьет крови. Только благородная кровь, только из вен представителей высших слоев общества – Вентру не пьют ничего другого.
- Я не хочу ни в чем подобном участвовать, мне это не интересно.
- Вот как? – казалось бы, вкрадчивый голос, но в нем даже сейчас чувствуется превосходство. Оно есть у любого представителя этого клана, даже у самых молодых. Это еще одна способность, еще одна особенность.
Мне не следовало приходить тогда на эту первую встречу с новым королем. Можно было, используя свою славу замкнутого затворника, остаться в особняке вместе со своими гулями. А может, я допустил ошибку чуть позже… Нет, не знаю, сейчас я вижу в своих дневных снах только ящик и хоровод нежити вокруг. И больше ничего. Ничего, что касалось бы лично меня, и это необычно.
- Мне кажется, я понял тебя, Алистер, - снова эта его полуулыбка, как в ту нашу первую встречу. Я улыбаюсь в ответ, в надежде, что мы действительно поняли друг друга.
Не сговариваясь, поворачиваем к выходу с кладбища. Тихий шелест гравия под моими ногами, он почти сливается с шумом ветра в кронах кипарисов. Шаги Себастьяна абсолютно беззвучны.
- Я загляну к тебе на днях, - вдруг говорит он, и я резко оборачиваюсь. Лицо Князя, как и всегда, выражает лишь легкую вежливую благосклонность. – Ты обещал рассказать что-то новое о своих гулях.
- Да-да, разумеется, - отвечаю я. Не самая приятная ночь в моей жизни. И наименее приятная ночь из всех, что я провел наедине с тобой, король города ангелов.
Резкий звук справа – я невольно бросаю туда взгляд – зомби начали выкапываться. Значит, алхимик говорил правду. Это лишь одно из знамений, не самое важное, но достаточно забавное.
Я хочу сказать тебе, что хотел забрать одного зомби к себе для исследований, уже поворачиваюсь и понимаю, что остался один на кладбище. Король ушел в свою Башню.
Мой собственный тихий смех слышится будто со стороны, и я неспешно иду к кладбищенским воротам.
Голоса молчат, но в этот раз это плохой знак.


Несколько дней спустя, Голливудские Холмы

Китайская кукла уже добралась до второго этажа, я явственно слышу ее шаги. Ей хватит ума добраться до моей комнаты, разгадав все головоломки по пути. А может быть, ты ей рассказал, как пройти сюда, Себастьян – тогда у меня еще меньше времени.
Я не закончил свои эксперименты, а большая часть моих гулей мертвы – благодаря этому восточному демону. Об этом я жалею очень сильно. И где-то в глубине души, я не хочу в этом сознаваться, жалею о том, что мы не поняли друг друга. Что ты не пришел сам, как обещал, а прислал ее.
Шах и мат.
Сначала мне. А потом и нашему новому королю. Он еще не знает об этом и не узнает до самого конца, но об этом знаю я. Но в данный момент никто не станет меня слушать.
Голоса кричат и стенают, шум в голове перекрывает грохот ломающейся мебели и крики гулей внизу. Ну что вы кричите, я и так знаю, что конец близок, что китайская кукла с минуты на минуту будет здесь. Я лишь надеюсь, что она не тронет мою возлюбленную жену. Стекло сосуда, конечно же, самое крепкое, какое только возможно, но я опасаюсь…
Тихий щелчок за дверью спальни, и воздух наполняется звуками старого вальса. Того самого, ты помнишь, дорогая? В том парижском кафе много-много лет назад…
Себастьян смеялся, когда я рассказал ему эту историю. Он сказал тогда, что не хочет слышать, как я говорю о ком-то другом, кроме него. Странно, но это было приятно.
Я смеюсь над своими собственными глупыми мыслями. Звуки вальса стихают, но я не прекращаю хохотать даже тогда, когда створки дверей спальни распахиваются, и в помещение входит китайская кукла.
О, неужели это осиновый кол у нее в руках?
- Значит, все закончится быстро? – спрашиваю я, с трудом поборов приступ смеха.
«Минг Жао», - подсказывают голоса. «Конец игры», - говорят голоса. – «Шах и мат».
- Я знаю, - вслух отвечаю им я, а китайская кукла плавными движениями своего человеческого – пока еще человеческого – тела словно плывет в мою сторону.
Моих сил хватает только на то, чтобы отбросить ее к дальней стене. С каким-то хлюпающим, неестественным для тела человека или вампира, звуком она буквально впечатывается в стену, но тут же молниеносным неуловимым движением оказывается рядом.
И в ту же секунду я вижу пламя, чувствую его, растворяюсь в огне. Это последнее видение, но не только вокруг себя я вижу этот огонь. Пляшущие языки пламени – они танцуют не в беззвучном вальсе, как я думал раньше. Рев стихии – это и есть та самая музыка. И в последние мгновения, прежде чем окунуться во тьму, я вижу, как огонь пожирает Башню.
Шах и мат королю.
Конец игры.